cold waves
Её голубые глаза иногда выдавали усталость, но мягкая улыбка редко покидала её лицо. Каждое утро она просыпалась рано, ещё до рассвета, готовясь к дежурству в больнице. Её небольшая квартира была простой, но уютной, белые стены, фотографии семьи и сертификаты об окончании медицинских курсов. На стенах висели снимки Бек в детстве рядом с отцом-военным, который погиб несколько лет назад, и с младшим братом, который сейчас живёт в другом штате.
В Арлингтоне у неё были корни, здесь Бек выросла и теперь служила в местной больнице. Она почти всегда следовала расписанию: зарядка, кружка крепкого кофе, сбор вещей и неспешная поездка на своей машине до госпиталя. При этом она всегда брала с собой неизменный набор, фонендоскоп, блокнот и ручку, всё, что было нужно для записи заметок о пациентах. Каждый рабочий день был непредсказуем.
Бек выросла в Арлингтоне, неподалёку от Пентагона. С детства она проявляла необычайную любознательность к миру вокруг, особенно к человеческому телу и здоровью. Будучи ещё ребёнком, Бек внимательно наблюдала за работой медсестёр и врачей во время визитов бабушки в госпиталь. После прочтения детской энциклопедии по анатомии и физиологии она даже накладывала повязки на плюшевого мишку, имитируя работу медсестры.
Каждый семейный вечер Бек задавала родителям вопросы о том, как работают лекарства и как устроено сердце, а порой увлечённо пересказывала простые медицинские факты, услышанные от бабушки или прочитанные в книгах. В средней школе Бек вступила в школьный научный кружок, посвящённый основам биологии и первой помощи. Её наставником стала учительница биологии миссис Родригес, заметившая живой интерес ученицы к медицинским темам. На занятиях кружка Бек помогала собирать образцы растений для уроков анатомии и даже готовила учебные манекены для практических занятий по первой помощи.
Миссис Родригес организовала для кружковцев экскурсию в университетскую лабораторию, где Бек впервые увидела работу студентов-медиков и технику диагностики на практике. Вместе с наставницей она подготовила школьный стенд, рассказывающий о значении гигиены и профилактики заболеваний. Под конец учебного года она с увлечением участвовала в школьной научной выставке, где представляла свой проект о важности правильного питания и личной гигиены. Учёба в школе давалась Бек с относительной лёгкостью, она обладала хорошей памятью и вниманием, но не училась безупречно свойственные ей ошибки она исправляла быстро.
Бек любила биологию и химию, однако не забывала и о других предметах, старалась участвовать в дискуссиях на уроках истории и английского. Она училась старательно, но не была ботаником или затворницей, любила общаться с одноклассниками и принимала активное участие в жизни школы. Классные руководители отмечали в ней умение организовывать небольшие проекты и помогать товарищам. Бек записалась в ученический совет, участвовала в школьном концерте и спортивных эстафетах, где ей нравилось поддерживать друзей и организовывать командные игры.
Её часто можно было увидеть в школьном кафе за разговором с друзьями, обсуждая планы на осень. Стараясь быть полезной, она нередко помогала одноклассникам готовиться к контрольным, давала списывать или лично объясняла разные темы. Ещё в школе Бек начала активно заниматься волонтёрской деятельностью. Каждые выходные она с одноклассниками навещала местный дом престарелых, где помогала пожилым с повседневными делами, они вместе убирали палисадник, читали вслух книги и вместе гуляли по саду, беседуя и поднимая настроение ветеранам.
Бек особенно любила готовить чай и печь печенье для соседей, а потом приносила угощение в уютную комнату отдыха. В школе она также участвовала в благотворительных акциях, помогала собирать вещи для местного приюта и участвовала в акции по профилактике спида. Её класс организовал благотворительную ярмарку, на которой Бек пекла домашние печенья, а вырученные средства направили на оборудование кабинета школьной медицины. После окончания школы Бек окончательно определилась с будущей профессией и поступила на сестринский факультет местного колледжа в Арлингтоне.
При поступлении она сильно волновалась, впервые вдохнуть воздух профессионального учебного заведения было необычно и радостно одновременно. Учёба в колледже оказалась насыщенной и интересной, заведение располагалось при больнице, где студенты сразу погружались в практику. Первый семестр оказался необычайно насыщенным, а каждый день приносил что-то новое и интересное. На занятиях по анатомии Бек узнавала знакомые ей с детства энциклопедические факты, что сердце бьётся сто тысяч раз в день, что в теле около пяти литров крови, что лёгкие, просто пара губчатых органов.
Но теперь за каждой цифрой стояли реальные случаи: инфаркты, кровопотери, утопления. Всё, что раньше казалось частью интересной статистики, обретало запах, вес и последствия. То есть, всё было уже знакомым, но теперь обрастало плотью и кровью. Энциклопедия говорила о человеке как о машине.
Колледж показывал, что эта машина может выйти из строя страшно и внезапно. Уже на первом курсе она прошла несколько практических занятий по уходу за пациентами, училась ставить капельницы на манекенах, измерять давление и проводить базовые медицинские процедуры. Бек часто помогала готовить лабораторные наборы и наставляла младших студентов. Благодаря школьной подготовке и навыкам волонтерской работы многие темы давались ей сравнительно легко.
В колледже Бек оказалась в дружелюбной группе студентов, где многие разделяли её интерес к медицине. Они помогали друг другу разбирать сложные темы и часто устраивали совместные занятия на дому, готовясь к экзаменам по анатомии и уходу за больными. На учебных практиках она с готовностью помогала сокурсникам разбираться в сложных темах. Она по-настоящему увлекалась предметами, систематически занималась в библиотеке и быстро схватывала медицинскую информацию.
Её тетради были аккуратно оформлены, там можно было найти подробные схемы анатомических систем и заметки о первой помощи, составленные собственными словами. Преподаватели благосклонно относились к такой старательной студентке, многие задания Бек выполняла с опережением графика, и ей часто поручали помогать младшим курсам. После колледжа Бек устроилась в Госпиталь и работала в отделении интенсивной терапии. В коридорах отделения воздух был пропитан антисептиком, а мониторы непрерывно мигали жизненно важными показателями пациентов.
Своих коллег Бек считала второй семьёй, они вместе шутили над забавными случаями из практики, обсуждали сложные случаи и поддерживали друг друга во время ночных смен. После самых тяжёлых дежурств коллеги иногда задерживались в небольшом кафетерии больницы за чашкой горячего чая вспоминали смешные истории из жизни и мечтали о будущем. Бек считала себя сильным и выдержанным человеком, но порой работа вызывала у неё противоречивые чувства, смесь гордости и бессилия, когда удавалось спасти чью-то жизнь, но пациент через неделю возвращался с теми же симптомами. Отвращение к грязи, к крикам, к безразличию окружающих и одновременно острое чувство вины за то, что начинает привыкать.
Бывали дни, когда она ехала домой с мыслью, что делает добро. А бывало чувствовала себя просто частью бесконечного конвейера боли. После особенно тяжёлой смены она могла выйти на пустынный ночной двор больницы, опереться о стену и опустить лицо на колени, позволяя слезам скатиться по щекам. На работе адреналин сменял усталость и тревогу за тех, кто нуждался в помощи.
В выходные дни Бек старалась жить как обычный человек, чтобы восстановить силы. По субботам она часто посещала местный фермерский рынок, где среди прилавков ловила утреннюю суету соседей и наполнялась ароматом свежих овощей и фруктов. Воскресным утром она могла отправиться на велосипедную прогулку по аллеям парка, наслаждаясь влажной свежестью воздуха и видом на силуэты небоскрёбов. Потом задерживалась в кофейне на углу и бодрилась чашкой латте, листая ленту новостей. Иногда Бек навещала маму, готовила ей ужин или просто слушала рассказы о жизни соседей.
Она была информирована о происходящем в стране, слушала новости и читала местные газеты. Голосовала на выборах и верила, что прогрессивная социальная политика и доступное здравоохранение должны быть у каждого. В свободное время Бек также участвовала в бесплатных медосмотрах для малоимущих, организованных волонтёрами. Ей было больно видеть, как люди без страховки не могли оплатить лечение, нуждаясь в помощи.
По вечерам после смены она часто записывала случившееся в маленький личный дневник. Переносить на бумагу тяжелые эмоции было её способом сохранить ясность мыслей и уверенность в правильности выбранного пути. Взгляд же её часто обращался в будущее. Иногда ей хотелось уехать подальше от городской суеты увидеть океан или отправиться в поход на скалистые горы.
Но эти желания тут же сменялись мыслями о семье, она мечтала о дне когда сможет сама стать матерью и делиться своей заботой с собственными детьми. Реальность же была иной, большая часть жизни уходила на дежурства и подготовку смены. Такова была жизнь, будничная и полная забот. У Бек так же была старенькая легковушка с поцарапанными дверьми и слегка побитым бампером, машина пережила больше дежурств, чем ей самой хотелось бы вспоминать.
Заводилась она не всегда с первого раза, особенно в холодные утренние часы. Внутри пахло аптекой, дешёвым освежителем и немного её духами. Она не жаловалась, машина была верной спутницей, довозила до больницы, до супермаркета, а иногда до маминого дома на другом конце города. Впрочем, это было единственным напоминанием об отце..
Первый настоящий вызов случился в разгар весенней практики. Бек была на четвёртом месяце стажировки в больнице округа, когда поступил пациент с ножевым ранением, пьяная ссора на заднем дворе трейлерного парка. Она стояла у стены в процедурной, когда санитары внесли окровавленного мужчину. Воздух в помещении тут же наполнился запахом железа, антисептика и страха.
Она замерла, руки холодели даже сквозь перчатки. Бек бросилась к тележке с оборудованием, но пальцы дрожали, как у школьницы. Она споткнулась, едва не уронив контейнер с бинтами, но успела взять себя в руки. Когда адреналин взял верх, движения стали точными, будто тело действовало само.
Жгут лег на руку пациента, и кровь замедлилась. Всё происходящее, каждая капля крови, каждый стон, всё прилипало к ней, как слой пыли на влажную кожу. Следующий вызов был спокойнее: старушка с инсультом. Бек помогала санитарам в скорой, держала кислородную маску, следила за пульсом.
И тут всё было иначе. Старушка держала её за руку, не в силах говорить, только глядя глазами, полными страха. В ту ночь Бек долго не могла заснуть, перед глазами всё стоял этот взгляд, как просьба не отпускать. На второй год стажировки она уже знала, как работает система изнутри.
Увидела, как пациенты превращаются в статистику. И именно тогда она впервые подумала, что этого мало. Медсестра может помочь, но парамедик, он там, на месте, в самом пекле. Решение стать парамедиком назревало не за один день.
Оно сформировалось из множества ощущений, бессилия, когда помощь приходит слишком поздно, злости, когда умирают те, кого можно было бы спасти если бы кто-то был рядом хоть на пару минут раньше. Бек долго ходила вокруг да около, пока не села однажды за кухонный стол с чашкой кофе и подала онлайн-заявку на курсы экстренной медицинской помощи. Обучение обещало быть тяжёлым, особенно в сочетании с основной работой. Но назад дороги уже не было. Учебные дни были плотными, до отказа забитыми теорией: травмы, шок, сердечные приступы, передозировки, работа с оборудованием, протоколы.
По вечерам практика в симуляционных центрах, где всё напоминало реальность, сирены, крики, искусственная кровь и таймер, отсчитывающий минуты до смерти манекена. Труднее всего было не заснуть в автобусе по пути на ночную смену, после учебы. Или не сорваться, когда преподаватель вколачивал в них одну и ту же фразу о важности хладнокровия. Когда пришло время экзаменов, Бек справилась с первого раза.
Не без стресса, особенно когда её практический тест попался на тему аварии с тремя пострадавшими. Но она действовала чётко. Человечески. Живо.
Первый день в роли парамедика был адом на колёсах, буквально. ДТП на шоссе, дождь, дым, водитель без сознания, ребёнок с травмой головы, истерика матери. Бек не помнила, как она действовала, тело само включилось, будто всё уже было отрепетировано. На месте она наложила шину, успокоила мать, ввела морфин пострадавшему и передала всё бригаде, как по учебнику.
Только позже, в раздевалке, сидя на скамейке с мокрыми от пота локтями, она почувствовала, как её трясёт. Руки стучали по коленям, будто сердце перекочевало в мышцы. После того дня пошли передозировки, ножевые, гипогликемии, пожилые с остановкой сердца, дети с удушьем. Иногда она просто сидела рядом и держала кого-то за руку, пока ехала скорая.
Иногда влетала в подъезд и за секунды принимала решение, от которого зависела жизнь. Через полгода работы в скорой помощи Бек начала меняться и сама это знала. Зеркало отражало то же лицо, только взгляд стал тяжёлым. Усталость перестала быть физической и теперь это была осадочная плотность внутри неё.
Словно всё, что она видела, не испарялась, а наслаивалось. Когда-то Бек смеялась громко и легко. Теперь её смех стал коротким, больше похожим на выдох. Она реже встречалась с подругами, не потому, что не хотела, а потому что не умела больше говорить просто так.
О чём болтают люди? О сериалах, о свиданиях, о вечеринках. Как будто весь этот мир жил отдельно от той версии реальности, в которой она каждый день втаскивала из небытия кого-то, кого никогда больше не увидит. Сначала она пыталась забывать. Писала отчёты и выкидывала вызовы из головы.
Получалось до определённого момента. Но некоторые случаи возвращались во снах. Однажды была девочка лет двенадцати. Передозировка.
Родители наркоманы.
Она лежала на полу ванной, губы синие, зрачки как булавки. Бек делала всё правильно: Налоксон, ИВЛ, компрессии. Она вытащила её. Через неделю тот же адрес, та же девочка.
Только на этот раз не вышло. Тот вызов стал первым, после которого Бек не смогла спать. Трое суток она жила на кофе и страхе. Потом был короткий визит к психотерапевту, её направили по линии госпиталя.
Но она не осталась. Работа научила её чётко выстраивать границы. С пациентами быть доброй, но не сочувственной. С коллегами дружелюбной, но не близкой. Она боялась впустить в себя ещё кого-то. Боялась, что не выдержит. Тем не менее, это не сделало её черствой.
Последнее редактирование:
